Сталкер

Производство: СССР
Год: 1979
Режиссер: Андрей Тарковский
В ролях: Александр Кайдановский, Анатолий Солоницын, Николай Гринько, Алиса Фрейндлих
Моя оценка: 10 из 10

Фильм «Сталкер» очень нравится критикам и активно не нравится фанатам Стругацких. Это понятно, потому что от «Пикника на обочине» в картине остался только собственно сам Сталкер и Зона. Это фильм Тарковского, со всем его неповторимым стилем. Последний фильм Мастера, снятый им на родине.

Для тех, кто знает киноязык Тарковского, привычны будут и долгие и подробные «всматривания», и внимание к деталям, и тишина, которая долго может не прерываться, и выстраивание каждого кадра, идеальное с художественной точки зрения. В «Сталкере» живопись камерой, кажется, достигает невероятного совершенства: выразительные портреты, контрастный пейзаж, то стёртые, то яркие краски. 

Но в картинах Тарковского внешнее никогда не было самоцелью и никогда не заслоняло главного ‒ глубокого философского содержания.

В фильме сохранена фантастическая составляющая первоисточника, но почти полностью убрана вся приключенческая. И Сталкер (его гениально играет Александр Кайдановский) здесь вовсе не сильный и бесстрашный супермен, а слабый, некрасивый, практически юродивый.

Седая прядь на голове ‒ как знак, метка инаковости. Он уже сидел в тюрьме за то, что водил людей в Зону. Но снова собирается в свой опасный путь, потому что «ему везде тюрьма», и чем этот «нормальный» и «свободный» мир отличается от мест заключения?

В очередной поход с ним идут двое ‒ Ученый (Николай Гринько) и Писатель (Анатолий Солоницын), «физик» и «лирик». Впрочем, особых разногласий между ними как будто нет, потому что оба ‒ отъявленные циники. Они давно ни во что не верят, ни в физику, ни в лирику, и даже, кажется, кичатся своим неверием. Но зачем же они идут в Зону? Зачем отправляются на поиски таинственной Комнаты, где исполняются любые желания человека?  

Писатель потерял талант и хотел бы вернуть его. Хотя зачем, для чего? Разве он хочет сказать людям что-то важное? Разве он уважает своих читателей? «Плевал я на человечество, ‒ скажет он. ‒ Во всем этом вашем человечестве меня интересует только один человек. Я то есть». С таким же неуважением говорит он и о собственном труде: «Я выкапываю истину. А в это время с ней что-то такое делается, что выкапывал-то я истину, а выкопал кучу не скажу чего».

И все же писатель хочет славы, хочет, чтобы его книги читали и через сто лет, иначе зачем тогда вообще писать? От путешествия в Зону он ждет новых впечатлений и, конечно, дара. Чего ждет физик? Материалов для исследований? Но на самом деле цели этих мужчин окажутся совсем иными.

Зона встречает путешественников яркими красками. Изумрудная трава ‒ контраст к тусклому, коричнево-ржавому колориту «нормального» мира. Сталкеру здесь хорошо, как дома, ему и спится, и дышится иначе. Это самое тихое место на Земле, и здесь еще недавно пахло цветами. И вот сюда приходят чужаки. Как она примет их?

Зона в фильме «очеловечена». Может впустить, а может и нет, может одарить, а может наказать. Сталкер пытается объяснить путешественникам, в чем тайна Зоны: «Может даже показаться, что она капризна. Но в каждый момент она такова, какой мы ее сами сделали, своим состоянием. Не скрою, были случаи, когда людям приходилось возвращаться с полдороги не солоно хлебавши, были и такие, которые гибли у самого порога Комнаты. Но все, что здесь происходит, зависит не от Зоны, а от нас».

Зона требует к себе уважения, это не место для развлекательных прогулок туристов. Она изменчивая, то мрачная, то светлая. И нельзя рассуждать примитивно: хорошим Зона помогает, а плохим ‒ нет. У Сталкера есть своя теория: пропускает она тех, у кого никаких надежд больше не осталось. Не плохих или хороших ‒ а несчастных. И обязательно тех, кто верит. Потому так горячо молится он за вошедших сюда: «Пусть исполнится то, что задумано. Пусть они поверят и пусть посмеются над своими страстями. Ведь то, что они называют страстью, на самом деле не душевная энергия, а лишь трения между душой и внешним миром. А главное ‒ пусть поверят в себя».

Вера так и не приходит, и все же Зона меняет всех. Писатель, развязный, болтливый, ближе к финалу выглядит неуверенным, даже затравленным. Циничные рассуждения о славе сменяются тяжелыми, «на разрыв», рассуждениями о том, для чего ему быть гением. «Человек пишет, потому что мучается, сомневается. Ему все время надо доказывать себе и окружающим, что он чего-нибудь да стоит. А если я буду знать наверняка, что я гений, зачем мне писать тогда?» И душа у писателя ранима, как у всех творческих людей. Не столько славы ему хочется, как сказать людям что-то важное, выстраданное. Но в циничном мире потребления это никому не нужно. С горечью и болью будет признаваться Писатель: «Обругает какая-нибудь сволочь ‒ рана. Другая сволочь похвалит ‒ еще рана. Душу вложишь, сердце свое вложишь ‒ сожрут и душу, и сердце. Мерзость вынешь из души ‒ жрут мерзость. Они же все поголовно грамотные. У них у всех сенсорное голодание. И все они клубятся вокруг ‒ журналисты, редакторы, критики, бабы какие-то непрерывные. И все требуют: давай, давай! Какой из меня к черту писатель, если я ненавижу писать? Если для меня это мука, болезненное, постыдное занятие, что-то вроде выдавливания геморроя. Ведь я раньше думал, что от моих книг кто-то становится лучше. Да не нужен я никому! Я сдохну, а через два дня меня забудут и начнут жрать кого-нибудь другого. Ведь я думал переделать их, а переделали-то меня! По своему образу и подобию». Не отсюда ли стойкое презрение Писателя ко всем людям?

Совсем другие устремления у Ученого. Он идет в Комнату, чтобы уничтожить ее. Что если все вдруг поверят в эту Комнату и кинутся сюда исполнять свои желания? В том числе несостоявшиеся императоры, великие инквизиторы, фюреры всех мастей? Их желания могут принести человечеству лишь горе.

Один мечтает о личном счастье, другой заботится о счастье всего человечества. Но оба они сходятся на том, что Комнату нужно уничтожить.

Для Сталкера это просто немыслимое решение. Ведь у людей ничего больше не осталось. Это единственное место, куда им можно прийти, когда надеяться будет уже не на что. Писатель обвиняет Сталкера в корысти, в наслаждении своей властью. Но это все неправда. Да, он маленький человек, гнида, изгой, у которого нет друзей, который ничего не смог дать ни жене, ни ребенку. У него всё отняли за колючей проволокой. И Зона ‒ это последнее, что у него осталось. Последнее место на Земле, где он еще чувствует себя человеком. Только в этой аномальной Зоне, а не в нормальном мире, ‒ его жизнь, его свобода, его достоинство. Сталкер приводит сюда таких же несчастных, как сам, которым больше не на что надеяться и которым помочь уже никто не может. Никто ‒ только он. И вот это настоящее счастье ‒ ощущать, что ты можешь кому-то помочь.

Но «физику» и «лирику» уже ничем не поможешь. Потому что не верят они ни во что. Атрофировался у них орган, который за веру отвечает.

Исполнения желаний они так и не получают. Но подарки Зоны ‒ это действительно подарки или проклятие? Не случайно рассказывается в фильме история Дикобраза. Зона одарила его немыслимым богатством, а он повесился. Почему? Конечно, прежде всего потому, что пришел сюда с корыстной целью, погубил своего брата из-за денег. Полученное путем предательства сокровище не принесло ему счастья. Но причина здесь гораздо глубже и связана она с Комнатой. Важно то, с чем человек входит в это волшебное место. Ведь исполняются не просто желания, а сокровенные желания. Те, о которых сам человек может и не подозревать. Вот и Дикобраз ‒ молил о брате, а получал раз за разом только деньги. Потому что только они в его душе и в сердце. И Писатель, и Ученый понимают, чтО действительно в их душах. И эти исполненные желания будут чудовищны.

Безверие людей повергает Сталкера в отчаяние. Ему начинает казаться, что Комната никому не нужна, и все усилия его ‒ ни к чему. Но заканчивается фильм не этой нотой отчаяния, а монологом женщины ‒ жены Сталкера (Алиса Фрейндлих). Сцены с ней обрамляют сюжет. Но если в начале картины это истерика испуганного слабого человека, то в финале мы видим совсем другую женщину: просветленную, счастливую, любящую, мудрую. В ее исповеди звучат очень важные для понимания смысла всего фильма слова: «И горе было, и страшно было, и стыдно, но я никогда не жалела, и никогда никому не завидовала. Просто такая судьба. Какая жизнь ‒ такие и мы. А если бы не было в нашей жизни горя, то лучше бы не было. Хуже было бы. Потому что тогда и счастья тоже не было бы. И не было бы надежды». Ей не нужна Комната, чтобы быть счастливой, хотя муж и мог бы провести ее туда. Жизнь нужно принимать такой, какая она есть. И если бы мы не знали горя, мы никогда не узнали бы, и что такое счастье.

В фильме Тарковского бездна смыслов. И разгадывать его можно бесконечно, так же как бесконечно можно путешествовать по Зоне. Путешествовать к истине, пытаясь обрести ускользающий смысл жизни.

Смотреть фильм онлайн

Поблагодарить автора