Раба любви

Производство: СССР
Год: 1975
Режиссер: Никита Михалков
В ролях: Елена Соловей, Родион Нахапетов, Александр Калягин, Олег Басилашвили, Константин Григорьев, Вера Кузнецова, Инна Ульянова, Никита Михалков, Николай Пастухов, Готлиб Ронинсон, Евгений Стеблов, Александр Яковлев, Александр Адабашьян, Юрий Богатырев, Борис Галкин
Моя оценка: 9 из 10

«Раба любви» – это наивная немая мелодрама, из серии, что называется, «страстья в клочья», которую снимает сбежавшая в Ялту от революций киногруппа. Ни режиссер, ни продюсер, ни главная актриса – звезда Ольга Вознесенская – не хотят знать никакой политики, никаких «белых» и «красных». Они просто хотят снимать свои фильмы, как раньше. Но как раньше – уже не будет. И вот на съемочную площадку грубо вваливается контрразведка, ведет себя хамски, по-хозяйски. Жить среди политических боев и быть свободным от политики – нельзя. Рано или поздно «чистому искусству» придет конец – и неизбежно придется делать выбор.

Ольга Вознесенская, какой играет ее Елена Соловей, – это хрупкая бабочка, которой суждено сгореть в огне. Есть такое понятие в кинематографе – «уходящая натура», т.е. нужный пейзаж или состояние природы, которое вот-вот исчезнет, сменится другим. Ольга Вознесенская и есть такая «уходящая натура», исчезающая, как и всё ее немое кино, которое уже сменяется звуковым.

Ольга словно бы все время играет роль: вот она – капризная звезда, а вот романтичная барышня в шляпе, а вот заботливая мамочка. И все интонации – певучие, театральные, и все жесты словно взяты из эстетики немого кино. Без игры она будто бы и жить не умеет. Да, она чувствует, что всё, что они делают, что снимают, – это ужасно. Но говорит она это всё тем же театральным тоном – это она в роли неудовлетворенной творческой личности.

Играет, впрочем, не только Ольга. Играет режиссер («Есть хочется, худеть хочется – всё хочется»), играет продюсер. Играет начальник контрразведки – в друга киношников и Ольги Николаевны.

Оператор Потоцкий (Р. Нахапетов) тоже вынужден «играть», притворяться, скрывая, что он подпольщик. Но всё же он не такой, как остальные «киношники». Он живой, настоящий и простой, как ком земли. Он просто любит, просто снимает свои запрещенные фильмы. И так же просто погибнет.

Они с Ольгой словно бы с разных планет. Ольга скажет ему, смеясь: «Я знаю, кто вы. Вы – большевик!» Но знает ли она, что это такое? Вряд ли. Для нее это всего лишь новое загадочное слово. Потоцкий будет пытаться её убедить, что ее мира больше нет, что так нельзя жить. А потом сам же посмеется над собой – кому он это говорит? «Вы просто ревнуете меня к Максакову», – а она играет мелодраму, и ветер, и вот шарф ее красиво улетает, и всё так легко, красиво и романтично.

А потом она решит поиграть в «звезду» и будет кричать ему: «Вы понимаете, кто вы такой? Операторишко! Ничтожество!» И чтобы доказать ему, что она не пустышка, побежит «в народ»: «Оглянитесь вокруг! Вокруг нищета! Голод! То, что я делаю, это ужасно!» «Революционный» призыв заканчивается бурными восторгами господ, овациями, охапками цветов и раздачей автографов – всё, как в «ее» мире.

Ну не революционерка она, да. Для нее опасная деятельность Потоцкого – это что-то такое загадочное и романтическое-романтическое («Господи, как это замечательно, – заниматься делом, за которое могут убить»). «Я хотела бы быть учительницей, – лепечет она, – или деревом, травой, землей». Всё, пошла играть уже в Чехова – монолог Нины Заречной, «я чайка, я чайка». И опять она Потоцкого не поняла, не услышала... 

А Потоцкий предчувствует, что скоро погибнет. Ольга будет объясняться ему в любви и повторять: «Если бы вы могли хоть чуточку подождать». Но у него уже нет этой «чуточки». Он еще успеет ей сказать: «Я приду к вам, мы будем пить чай с вареньем» – как утешают детей. А в глазах его – уже знание того, что он погибнет. И его долгий взгляд на нее – как прощание... Нахапетов прекрасно передает всё это. Своей искренностью и «настоящестью» он разрушает театральный стиль, переводя фильм в реалистическую плоскость.

Смерть Потоцкого становится переломным моментом, после которого вся «игра» и «гламур» окончательно исчезают, исчезают прежде всего в Ольге. Она придет к подпольщику Ивану, который не спас ее Виктора, и будет кричать ему: «Предатель!» А потом даже решится на убийство – выстрелит в начальника контрразведки. Правда, ни к чему эти ее демарши не приведут, никого она не убьет, никого не устыдит. Ни белым она не нужна, ни красным. Она всем только мешает.

Финал ее трагический и закономерный в своей безысходности. Ольга мчится в неуправляемом вагончике трамвая, а за ней скачут – да не всё ли равно, кто – казаки, белые, красные. И эти слова «Господа, вы звери. Вы будете прокляты своей страной» – ее запоздалое пророчество. И сама она – уже призрак, уходящий в никуда, исчезающий в ярком свете.

«Где же ты, мечта? Где же ты, мечта моя»?